Богатый дар
Во владение Островом граф Алексей Григорьевич Орлов вступил 27 октября 1765 года. Сначала село досталось ему взамен пожалованного Екатериной II ранее, в 1762 году, села Ильинское в Серпуховском уезде. Но уже вскоре было велено отдать графу «в Московском уезде село Остров и село Беседы с приписанными к ним деревнями и приселками, в коих по нынешней третичной ревизии 1500 душ со всеми к ним принадлежащими угодьи, землями пашенными и непашенными, лесами и сенными покосами в вечное и потомственное владение», – так было записано в соответствующем Указе императрицы.
Это был, без сомнения, богатый дар. Екатерина ценила заслуги Алексея Орлова при восхождении ее на императорский трон. Алексей Григорьевич был одним из главных организаторов переворота, который поставил Екатерину II во главе Российского государства.
Два года спустя, в 1767 году, по приглашению нового владельца, императрица посетила Остров, в ее присутствии состоялось переосвящение двух приделов храма Преображения Господня – оба они были посвящены святым покровителям Екатерины II. Однако прежде, чем рассказать об этом событии, представим, что могла увидеть императрица в новой усадьбе, ведь к тому времени в ней было уже немало обустроено.
Обустройство любимой усадьбы
Судя по всему, село Остров с деревнями и приселками А.Г. Орлову пришлось по душе, поскольку за его переустройство на свой лад он принялся незамедлительно и рьяно. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Места здесь на редкость красивые, привольные, угодья богатые. Пригодны они и для возведения хором, и для разбивки сада, и для сельскохозяйственных работ. Новый владелец не мог этого не оценить. Вот и принялся граф Орлов с присущей ему энергией застраивать свои владения, благоустраивать их, заниматься сельским хозяйством, развивая, говоря современным слогом, инфраструктуру своего имения.
Закономерно спросить: «Ну, и что здесь особенного? И другие владельцы этим не гнушались». Отличие, пожалуй, в том, что Алексей Григорьевич внедрял в Острове многое из того, что почерпнул в поездках по Европе. Ведь по духу он был новатором, а все, что понравилось ему за границей, предлагал по возвращении на Родину, и в России – как, например, завезенные им цыганские хоры, которые ведут начало на нашей земле именно от А.Г. Орлова.
При царях в Острове были возведены царские палаты, при А.Д. Меншикове (он какое-то время владел селом) – большая усадьба со множеством служебных построек. А.Г. Орлов выстроил еще одну усадьбу – богатейшую, с большим двухэтажным господским домом, садами и знаменитым впоследствии конным заводом.
Интерьер этого двухэтажного дома был инкрустирован ценнейшими породами дерева: поколесив по Европе, граф хорошо знал толк в изысканных декорах.
По желанию нового владельца Острова здесь был разбит живописный парк, украшенный беседками и павильонами, а также оранжереями, включая ананасные теплицы. В дворцово-парковый ансамбль входило около полусотни зданий и сооружений, скомпонованных по функциональному признаку в несколько групп.
А «изюминкой» паркового ландшафта стал английский сад, о котором расскажем чуть подробнее, ведь в России таковые всегда были редкостью – и тогда, и теперь.
Английский сад предназначен не столько для выращивания фруктовых деревьев и сбора с них плодов, сколько для созерцания природы и любования ею. Это непременно оригинальный дизайн, который всегда ориентирован на то, чтобы сад выглядел так, будто растет без вмешательства человека. Обязательно и использование задекорированных растительностью (например, мхом) малых архитектурных форм, а также наличие природного водоема – заброшенного пруда, озерца, ручья или затона, на котором гнездятся водоплавающие птицы. Словом, в типичном английском саду все настроено на то, чтобы его посетители ощущали естественность и безмятежное очарование природы. Именно такое состояние и испытывали гости Алексея Григорьевича, славившегося своим радушием и гостеприимством.
Сам граф отнюдь не избегал псовой охоты, но особо страстным охотником всё же не был. А вот содержать охотничьих собак откровенно любил, питая особую приязнь к густопсовым борзым (то есть обладавшим, сравнительно с псовыми борзыми, более сильной по густоте и длине псовиной – шерстью по всей длине собаки, а также огромным, до 85 см в холке, ростом).
Граф держал в Острове 40 гончих собак, а также 20 свор борзых для малой охоты, управляемой его бессменным ловчим Кузьмой Дементьевым. А также вывел здесь – это малоизвестный факт – новую породу легавых, названную его именем. Сейчас она исчезла, как исчезли и все другие легавые породы чисто русского происхождения (пушкинские, офицерские, дмитровские).
К слову, ошибочно полагать, что поголовно все дворяне из XVIII-XIX веков увлекались охотой. Отнюдь! Кстати, и у нашего национального гения А.С. Пушкина, при широчайших его жизненных интересах и неимоверной любознательности, личной смелости, доходящей порой до безрассудства, и владении искусством меткой стрельбы, которое он регулярно совершенствовал, не было тяги к охоте. Имеется лишь одно свидетельство, да и то не вполне достоверное, ибо записано было много лет спустя после смерти Пушкина из уст крестьянина села Болдино Михаила Сивохина, современника поэта: «Однажды Александр Сергеевич Пушкин был на охоте в Кистеневской роще».
Но многие из именитых дворян XVIII века подлинно обожали эту забаву! – особенно псовую охоту, вошедшую тогда в моду в высшем свете, вместо соколиной.
И радушный хозяин всегда шел навстречу гостям. Тем паче, общеизвестным являлось изобилие в окрестностях Острова зверей и дичи. Сошлемся здесь на сведения, приведенные Алексеем Николаевичем Залеманом, писавшим под псевдонимом А.Н. Греч и посвятившим себя изучению подмосковных усадеб: «К тому времени соколиные забавы русской знати сменились не менее многолюдными охотами хлебосольного московского вельможи. Отряды псарей в праздничных костюмах, своры собак, блестящие гости и зрители – вся эта толпа разодетых людей, сопровождаемых звуками рогов и лаем собак, возвращалась к вечеру в село Остров».
Упомянем и о таком новшестве Алексея Григорьевича, очень неординарном для тогдашних поместий, как устройство некого подобия поля для молодецких утех (по теперешнему – стадиона), в которых, наряду с атлетами из крепостных, нередко принимал участие и сам граф Орлов, славившийся на всю Россию своей поистине феноменальной физической силой (в характеристики которой даже сегодня трудно поверить, когда б не десятки документальных свидетельств от современников) – ей он выделялся даже среди своих братьев, тоже общепризнанных силачей подлинно богатырской стати.
«Хлеб да соль» для гостей высочайших
А теперь о посещении Екатериной Великой усадьбы А.Г. Орлова. Алексей Григорьевич встретил императрицу, выехавшую в 9 утра из Коломенского, в 5 верстах от Острова; по обе стороны дороги стояли крестьяне и кричали императрице «Виват!». По прибытии в Остров Екатерина Алексеевна, встреченная у крыльца тремя братьями Орловыми, побывала в покоях господского дома, затем проследовала в храм.
Далее приведем фрагменты из записей в церемониальном камер-фурьерском журнале за 8 сентября 1767 года. «… По окончании освящения началось, как в большом, так и в новоосвященных приделах Божественная литургия… По окончании Божественных литургий, ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВО из церкви пожаловала обратно в покои, где и обеденное кушанье изволила кушать в 22-х персонах… В продолжении того стола играла музыка егерской команды музыкантами в рога. По окончании стола пили здоровье: 1) ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА, зачинал Его Сиятельство Граф Алексей Григорьевич большим серебряным кубком. 2) ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО изволила зачать здоровье пить того дома хозяина. 3) ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВО вторично изволила зачинать здоровье пить Его Сиятельства Графа Ивана Григорьевича Орлова. По окончании стола ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО изволила с кавалерами забавляться в шахматы, и между тем на поле продолжалась псовая охота. Пополудни в 6-м часу ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО изволила предпринять отсутствие обратно в село Коломенское и перед тем засвидетельствовала хозяину Высочайшее свое удовольствие… в село Коломенское прибыть соизволили в 8-м часу пополудни; по прибытии забавлялись в карты до того же, вечернее кушанье ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВО кушать не соизволила».
Из процитированной записи придворных летописцев следует, что время в пути кортежа императрицы от Острова до Коломенского составило примерно два часа (в прежние времена в Остров добирались посуху двумя путями: более древний и короткий пролегал по маршруту «Москва – Коломенское – Беседы – Остров», но был доступным не во все времена, ибо местами проходил по заливным лугам, поэтому позже предпочли второй – через село Мисайлово). Кроме того, Екатерина II вкусила за торжественным обедом столь обильно, что и ужинать не захотела!
Относительно того, чем граф Орлов потчевал тогда государыню, сведений не сохранилось. Но через неделю в Острове побывал наследник Престола Павел Петрович. Доподлинно известно о том, что заготавливалось для торжественного обеда в его честь (вряд ли именитых едоков за столом было больше, чем на обеде 8 сентября, где накрывали на 22 персоны, не считая виновницы торжества). Сохранился рапорт в Главную Дворцовую канцелярию о том, что выдали метрдотелю Ягану Бальеру 14 сентября 1767 года, накануне приезда престолонаследника.
Впечатляют даже выдержки из этого списка.
«На верхнюю вторую кухню от подрятчиков Павла Толченова с товарыщи говядины два пуда с полфунта, баранины тритцать пять фунтов, телятины три четверти, барашков один [фунт] три четверти с осмою, языков свежих телячьих одна пара, слаткого мяса и с под телячьих щек один фунт с половиною, ушков телячьих одна пара, сала говяжья одни фунт с половиной; живности: гусь один, индейка одна, уток три, поросенок один, кур русских пять, цыплят четыре пары, языков бараньих одна пара, неб говяжьих одна пара; тетерев одна пара с половиною, ряпчиков три пары, вместо куропаток серых уток живых одна пара, вместо дроздов шести пар цыплят четыре пары да куличков две пары, заиц один, окорока провесного половина весом шесть фунтов с половиною, молока свежего девять крушек, сметаны две крушки, сливок молочных одна крушка с половиною, яиц свежих сто, масла коровья русского два фунта с половиною, чюхонского девять фунтов с половиною, ветчины шпикованной три фунта, хрену фунт с половиною… муки недомерочной один пуд тритцать фунтов, да на сухари пять фунтов, пеклеванной муки один пуд дватцать пять фунтов, уксусу столового три крушки… соли пермянки двенатцать фунтов с половиною… грибов белых сухих четверть фунта… огурцов соленых половина ведра… капусты зеленой десять пучков, петрушки коренья сто, пусторнику пятдесят, салдарей пятнатцать, свеклы свежей пятьдесят, моркови шездесят пять, репы русской дватцать, шпинату три фунта, кервелю один фунт с половиною, укропу один фунт, а пучками два пучка, салата кочанного пятнатцать кочней, свекольного листа четыре фунта, капусты свежей белой качаной дватцать пять кочней…».
Царевич Павел посетил Остров в середине сентября – об этом свидетельствует предписание Главной дворцовой канцелярии от 13 сентября: «В будущую субботу, то есть сего сентября 15 числа, Его императорское высочество изволит шествовать на дачу его сиятельства графа Алексея Григорьевича Орлова, называемую Остров, и там изволит иметь того числа обеденное кушанье. Того ради в главную дворцовую канцелярию сообщается и требуется, чтоб от оной канцелярии определено было в показанное село Остров означенного 15 числа на обеденное кушанье отправить столовых припасов и прочего заблаговременно и отдать оные тамошнему метрдотелю Егору Бальеру».
Так что, как видим, потчевали дорогих высочайших гостей весьма разнообразно и изобильно.
Недолгое семейное счастье
С островской усадьбой связана и непродолжительная семейная жизнь Алексея Григорьевича. Правда, это произошло 20 лет спустя, ведь женился он поздно – в 47 лет.
…16 апреля 1782 года А.Г. Орлов-Чесменский обратился к Екатерине II с письменной просьбой о разрешении на вступление ему в брак с Евдокией Николаевной Лопухиной, дочерью умершего к тому времени отставного капитана лейб-гвардии Измайловского полка Н.А. Лопухина, владельца нескольких сел с более чем двумя тысячами душ.
В ответном письме императрица уведомила графа о своем согласии, пожелав «всякого счастья и благополучия в принятом вам намерении».
В следующем месяце молодые обвенчались. Венчание проходило не в Москве, а в любимом графом Орловым-Чесменским Острове, в храме Преображения Господня, памятнике архитектурного и художественного значения.
Новобрачная была моложе супруга на 24 года, не красавицей, но очень миловидной, такой скромницей, что и в замужестве не увлекалась нарядами, и – что являлось совершенно нетипичным для молодых женщин ее круга! – никогда не носила драгоценностей, в чем усердно поощрял ее и супруг. При этом происходила она не из бедной семьи, а о состоянии самого графа ходили легенды. Но, неизменно добрая по натуре, набожная и очень щедрая в благотворительности по отношению к малоимущим и обнищавшим, она представляла человека совершенно домашнего, чуждого праздным развлечениям и всячески держалась в стороне от светской жизни. (Возможно, Алексей Григорьевич и искал столь долгие годы избранницу своего сердца с такими именно достоинствами и душевными качествами.) Впрочем, свадебные торжества, на которые в Остров собралась чуть ли не вся московская знать, отличались неимоверной пышностью и подлинно царским размахом, растянувшись на несколько дней.
Со вступлением в брак Алексей Григорьевич стал бывать в Острове реже, чем прежде, ведь отныне его занимали и семейные заботы-хлопоты.
В мае 1785 года он стал отцом – дочь назвали Анной. А в августе следующего года его постигло огромное горе: после досрочных родов умерла, не дожив и до 25-летия, любимая жена. И вдовец остался с малюткой дочерью и новорожденным сыном, названным Иваном – в честь его старшего брата. Однако этот младенец прожил недолго: по одним сведениям, он скончался на первом году жизни, по другим – прожил год с небольшим, по третьим – «всего 2 года и полтора месяца»…
Время отчасти лечит и самые глубокие раны. И с трудом оправившись от двух потрясений, А.Г. Орлов-Чесменский не разлучился с Островом, опекая его с тем же рвением, что и в былые годы, до своей кончины…
Хозяйственные хлопоты
Основное предназначение любого тогдашнего имения заключалось, конечно, не в услаждениях на пленэре дорогих гостей. Поскольку имение являлось прежде всего хозяйственным объектом, предназначенным приносить прибыль его владельцу. Что же выращивали и разводили в Острове при А.Г. Орлове-Чесменском? Из злаков выращивали пшеницу, рожь, ячмень, овес, клевер и донник. Разводили различный скот, который охраняли бульдоги, вывезенные из Англии. Но в отличие от Англии, где их использовали для травли быков и охоты на кабанов, в России бульдогам нашли другое применение: их брали на медвежью охоту.
О том, каким рачительным и умелым хозяином был граф Орлов-Чесменский, насколько сведущим в агротехнике, красноречиво свидетельствует его деловая переписка с главным управляющим Островским имением Д.А. Огарковым, извлечения из которой стали возможными благодаря книге «Граф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский в Москве».
Кстати, эти письма из Острова (от управляющего – хозяину) посылались в Дрезден, столицу курфюршества Саксония, откуда Алексей Григорьевич отписывал управляющему.
Но почему Орлов-Чесменский пребывал тогда вдали от Большой Калужской – места его проживания в Москве, а также от любимого своего имения на правом берегу Москвы-реки, в 15-ти верстах от первопрестольной?
Да потому что через некоторое время после воцарения Павла I, который никогда не простил графу свержение отца, он был отправлен в четырехлетнее изгнание («Пока я на престоле, живите вне России!» – повелел император). За границу А.Г. Орлов-Чесменский взял с собой и дочь Анну. На Родину он вернулся только после убийства Павла Петровича 11 марта 1801 года и вступления на престол внука Екатерины II – Александра I.
Вот письмо от 27 августа 1799 года – из Саксонии в Россию: «Прописываете о мелком урожае розных хлебов в Острове и што семена очень мелеть стали, и желаете знать не употребить ли одно поле под пар, как обыкновенно бывает, Мое же мнение на оный случай несколько особливо…» – начинает Алексей Григорьевич свое письмо главному управляющему Даниле Артемьевичу.
А далее граф Чесменский, человек героической биографии, вошедший уже в историю России и отчетливо осознающий это, очень далекий, казалось бы, от знания передовых для того времени сельскохозяйственных технологий, дает дельные практические советы на уровне агрария-профессионала.
«…Половину из третьего поля засеить трехлиственником, травою или кашкою красною, а по-немецки называемого клевером. А от меня оных семян довольно было послано [в Остров]… она ж трава три года плод приносит, потом исчезает. В бытность же свою в земле и на поверхности оной очень оную на несколько лет удабривает, после чево и хлебные семена на таковой земле вырастают».
Проблема удобрения почвы, дабы плодородней была, вообще одна из профильных тем переписки графа с главным управляющим. Вот еще одно наставление из Дрездена. «А может быть навозу не достанет для унавоживания одного участка земли; в таком случае должно прибегнуть к негашеной извести, чтобы истолча и смолов оную жерновами, а после развозить по кучкам и рассыпать по земле на полпальца толщины и потом запахать. Буде же вам что сумнительно покажется, прошу вас со мною об оном объясниться, потому что время есть еще довольно для оного…».
И при скрупулезном анализе переписки невольно представляется неожиданное. Граф Орлов-Чесменский, генерал-аншеф, победитель при Чесме, один из 25-ти во всей истории нашего Отечества награждённых орденом Святого Георгия I степени – высшим военным отличием Российской империи (из её подданных удостоенных награды было и того меньше – 17; остальные 8 – король Швеции, кайзер Германии и 6 иностранных полководцев), представленный в числе главных наших национальных героев на памятнике «Тысячелетие России» в Великом Новгороде, где не нашлось места многим правителям, включая Иоанна IV Грозного, мог, при необходимости, очень результативно руководить и самым крупным агрокомплексом!
Добавим, что здесь приведено только земледелие, без учета животноводства (владелец Островского имения занимался и овцеводством, совершенно не характерной тогда отраслью почти на всей территории Российской империи, а также почти во всей Западной Европе, преуспевая и в этом), а также выведением новых пород.
Перечисляем те из них, что были выведены под началом графа А.Г. Орлова-Чесменского: орловские рысаки, прославившие Россию на весь цивилизованный в ту пору мир, который был тогда убежден, что вся цивилизация – это исключительно Западная Европа, а также орловские легавые, бойцовые орловские гуси, бойцовые орловские красные петухи, выведенные Алексеем Григорьевичем на основе английских, орловские почтовые голуби – на каждого из них заводилась особая карточка, куда вписывалась родословная, и даже орловские канарейки, о рациональном корме для которых граф не забывал и в своей вынужденной эмиграции.
В отечественной истории не было до него и, наверное, доныне нет селекционера, улучшавшего прежние породы и выводившего новые столь широкого профиля и такой результативности! Кстати, плоды селекции под его началом принесли империи и ощутимую материальную выгоду – десятки миллионов тогдашних рублей в виде доходов от продаж (а в имперские времена каждый рубль был осязаемой величиной!) от одних только орловских рысаков.
Перед нами предстает удивительная разносторонняя личность с редкостным размахом познаний и умений! И какая неуёмность! – даже вдали от Родины, из Дрездена, что за тысячи верст, он контролирует хозяйственный пульс Острова!
И трудно не вспомнить здесь характеристику графа, которую дал английский посланник Гаррис: «Самый просвещенный и самый деятельный».
А вот что об А.Г. Орлове писал автор «Записок современника» С.П. Жихарев: «Герой Чесменский доживал свой громкий славою век в древней столице. Какое-то очарование... привлекало к нему любовь народную. Неограниченно было уважение к нему всех сословий Москвы, и это уважение было дано не сану богатого вельможи, но личным его качествам. Граф А.Г. Орлов был типом русского человека: могучий крепостью тела, могучей силой духа и воли, он с тем вместе был доступен, радушен, доброжелателен, справедлив: вел образ жизни на русский лад и вкус имел народный: любил разгул, удальство, мешал дело с бездельем и всему находить умел свое дело».
Как видно из этих высказываний самых разных людей, современники высоко оценивали графа Алексея Орлова, сиятельного вельможу времен Екатерины Великой, который умел в любое время находить себе дело.
Алексей Плотников, краевед
Видновские вести. – 2017. – 12 дек. – № 87. – С. 10-11.