Земельный вопрос всегда был главным в истории человечества, во все времена, начиная с древнейших. Земля кормила и одевала человека, давала ему кров, создавала условия появления цивилизаций, государств и империй. История человечества – это, в конечном счёте, история борьбы за владение землёй и, прежде всего, хорошей, удобной и в надлежащем количестве. Отголоски этой борьбы сохранились в архивных письменных источниках, касающихся истории села Остров XVIII –ХХ веков.
Семнадцатого июля 1745 года островской садовник Иван Евсегнеев с товарищами доносят в Главную Дворцовую канцелярию, что по писцовым книгам они «…для козбы на корм собственного скота сенных покосов 8 десятин владели по 1741 год». Но теперь земли для косьбы у них нет, так как по резолюции бывшего генерала Фонрозена, по доношению Островской конюшни нарядчика Дмитрия Кондратьева, покосы были взяты и причислены к казённым Островским лугам; комиссар Исай Семёнов – управляющий конюшнями в селе, скосил луга и убрал в стога. Садовник с товарищами просят вернуть им сенные покосы. Результат рассмотрения просьбы садовников в деле не указан.Годом ранее, в сентябре 1744 года, приказчик Островской дворцовой волости (фамилия написана неразборчиво) послал в Главную Дворцовую канцелярию доношение, что крестьяне присёлков Ирининское (сейчас село Молоково) и Ащерино и деревень Богдановской, Андреевской, Орлово и Прудищи используют пустоши «своею силою», не в соответствии с писцовыми книгами 1675-1678 годов стольника Ивана Афросимова и межевыми Прокопия Левашова. Дворцовая канцелярия дело рассмотрела и потребовала получить от крестьян подписки о недопущении незаконной обработки пустошей впредь и прислать их. За недачу подписок по Островской волости были биты кнутом 8 человек и плетьми 86.
В этом архивном документе, доношении комиссара Степана Ростопчина от сентября 1745 года, имеется реестр по имени и отчеству крестьян, битых кнутом и плетьми. В частности, в присёлке Ирининском кнутом биты Семион Ерофеев, Иван Логинов и Сидор Тимофеев и 27 человек плетьми.Спустя год крестьянин села Старые Ямы Павел Игнатов написал жалобу в Коломенскую приказную избу, что он послал сына своего Поликарпа с работниками на арендованную им «за 10 рублёв» пустошь за Большой Каширской дорогой на сельхозработы. Но на Поликарпа и его товарищей напали вооруженные дубинами, рогатинами, бердышами Даниил Семёнов, Антон Козьмин, Ефрем Харитонов, Степан Ресонов, Гавриил Ерофеев, Савелий (отчество не указано), били их, «смертно грабили и взяли их с лошадьми, да при том же телегу, колёса кованые, и морили голодом у себя коней». Посланные из Коломенской приказной избы писарь Пётр Ильин и солдат Еремей Фёдоров с рассыльщиками часть отобранного вернули. Бойцов-грабителей не наказали за отсутствием в Коломенской приказной избе солдат. Не были возвращены кобылка пегая, кафтан белый, онучи суконные, узда и рухиремённые, 4 седелки, подхомутник-циновка, нож складной, крест серебряный, шапка серая, кафтан белый панитной, рукавицы – в общей сложности на сумму 10 рублей 45 коп., а отдано по реестру имущества на 124 руб.60 коп. в мае 1747 года.
В октябре 1765 года крестьянин деревни Орлово Мартын Зуев обратился в главную Дворцовую канцелярию с просьбой не переселять его большую семью на воронежские земли, в Битюцкие села, за его престарелостью и «состоящем в немалом тягле и имеющего у себя шестеро сынов, кроме внуков и внучат, и платящего всякие подати». Он покорно просит его по старости уволить от увоза, а послать в Битюцкие сёла его сына Данилу Мартынова с женою и с двумя сыновьями, который по указу Главной Дворцовой канцелярии за спорные пустоши наказан кнутом. Решение по просьбе Мартына Зуева в деле отсутствует.
Спустя несколько лет в доношении писаря Андрея Иванова в Главную Дворцовую канцелярию под названием «О буйных поступках крестьян дворцового села Остров с крестьянами присёлка Ирининского в сенокосном лугу на реке Молоковке. 1747 год» сказано: «Сего августа 5 дня в Коломенскую приказную избу в поданном доношении дворцовой Островской волости присёлка Ирининского крестьян Василия Иванова, Бориса Селиверского с товарищи написано: сего августа 3 числа косили они, приселка Ирининского крестьяне, данные по писцовым книгам свои сенные покосы на речке Молоковке; перед полднем вотчины Николаевского Угрешского монастыря деревни Мисайлова крестьяне Андрей Михайлов с товарищи сказали, что де села Острова крестьяны собрались многолюдством, идут к вам с ружьем и с рогатинами. Они де, усмотря того села Острова крестьян Варлама Милентьева с товарищи, более ста человек, убоясь, оставя своё платье и косы, побежали в помянутую деревню Мисайлово, и те де Островские крестьяне за ними гнались и нагнали села Острова крестьяна. Леонтий Гусков по ним стрелял из ружья, а Федот Притулин на лошади верхом приселка Ирининского Ивана Кочина в спину его в двуместах поколол рогатиною.
И в той деревне Мисайлове на гумне поймали Зиновий Васильевого его сына Родиона и били дубинами и покололи бердышами, и голову ему проломали и привязали к лошадиному хвосту, возили по полю; да Фёдор Притулин приселка Ирининского крестьянина Данилу Григорьева поколол рогатиною в висок. Да ониж, Островские крестьяна, взяли у них с того покосу грабежом кос, да кафтанов, сермяки новы и поношены сорок. И тоде бои и грабеж видели показанной деревни Мисайлова прикащик да староста и другие тоя деревни крестьяна». Староста сельца Мисайлова Григорий Иванов и другие сказали, что сенные покосы выше плотины речки Молоковки были всегда покосами крестьян присёлка Ирининского. «Заводчики» буйных поступков села Остров свою вину отрицали. В сентябре 1748 года Леонтий Гусков, Фёдор Притулин, Зиновий Васильев, Иван Тараканов, Кирилл Екимов биты кнутом, а 54 человек наказаны плетьми. Остальные крестьяне села Остров были в отлучке и за побегом не сысканы. Потомки Молоковского поселения могут установить по архивам, кто же из их предков был так жестоко наказан.
Село Остров несколько раз меняло в XVIII веке владельцев. В 1753 году императрица Елизавета Петровна приписала его к комнате своего племянника Петра Фёдоровича, будущего императора Петра III. В Дворцовое ведомство Екатерина Вторая возвратила село в 1763 году. Спустя два года долина реки Москвы от деревни Зябликово на севере и до деревень Андреевской и Богдановской на юге, всего 14 сел и деревень, стало дачей А.Г. Орлова-Чесменского.
В 20-х годах прошлого века советская власть стала проводить активную политику по антирелигиозной пропаганде среди населения страны и взяла курс на создание коллективных хозяйств в сельской местности страны. При вступлении в колхоз крестьянин отдавал ему свою землю, сельхозинвентарь, иногда постройки и обязывался работать. В конце года, по результатам работы каждого члена колхоза, после расчёта с государством по налогам, производился расчёт с колхозником в зависимости от количества трудодней каждого.
Представляет исторический интерес обвинительное заключение уполномоченного Московского секретного отделения ГПУ Макеева по поводу нескольких жителей села Остров, которые якобы вели антисоветскую пропаганду против создания колхозов. В обвинительном заключении ОГПУ сказано, что 9 декабря 1929 года на общем собрании крестьян села Остров было принято решение о всеобщем вступлении в сельхозартель. Но нашлись противники этого решения. В частности, 57-летняя крестьянка Анна Михайловна Атютина, член церковного совета Преображенской церкви, организовала 14 декабря нелегальное собрание женщин, которое состоялось в доме середнячки Татьяны Васильевны Шариковой. На собрании присутствовало 40 человек. Атютина выступила с речью о том, что вступление в колхоз чревато тем, что всех детей колхозников до 13 лет отправят в Рязань, верить в Бога запретят, иконы заставят выбросить, молока детям давать не будут, а стариков посадят в вагоны, вывезут куда подальше и расстреляют. На нелегальном собрании было постановлено выйти из сельхозартели, о чем в сельский Совет написали коллективное заявление.
В то же обвинительном заключении говорится об антисоветской деятельности 32-летнего крестьянина-середняка села Остров Михаила Григорьевича Сурова, который якобы руководил действиями Атютиной. Заведующая библиотекой села Остров, кандидат в члены ВКП(б) Мария Андреевна Сухоручкина, со слов подруги Копотовой, сообщила, что М.Г. Суров давал различные советы по выходу из колхоза, выступал против хлебозаготовок. Жена Сурова также была настроена против коллективизации. Обвинительное заключение коснулось и 61-летнего священника церкви Преображения Господня в селе Остров Василия Петровича Крылова. Крестьянин села Остров Василий Лукьянович Фомин показал, что Крылов состоял членом Союза русского народа, проводил антисоветскую работу через Атютину.
Все обвиняемые вину свою не признали. Однако это не повлияло на решение ОГПУ. Постановлением от 30 декабря 1929 года все трое были осуждены: Суров – на два месяца тюрьмы, позже освобождён, Атютина и Крылов – на три года ссылки в Архангельск. Судьба всех троих сложилась драматично. М.Г. Суров 4 декабря 1941 года был призван в Красную армию, а в январе 1943 года пропал без вести. В.П. Крылов из Ар хан гельска был отправлен в Пинежский район, где скончался 21 июля 1931 года. Похоронен на кладбище деревни Вонга. Судьба Атютиной неизвестна, домой она не вернулась.
Интересно, что на памятнике погибшим в Великую Отечественную войну жителям села Остров значится Михаил Григорьевич Суров, а также сын священника Василия Петровича Крылова Николай. Ещё два сына священника – Александр и Борис тоже воевали в годы Великой Отечественной и вернулись домой с войны.
Видновские вести: – 2014. – № 55. – 8 августа. – С. 15.
Автор: Вуколов Виктор