Первые владельцы

На протяжении нескольких веков история Острова была впрямую связана с громкими именами его владельцев. А это – от Ивана Калиты до графини А.А. Орловой-Чесменской, продавшей в 1837-м имение в казну – очень долгий список протяженностью в половину тысячелетия. Или, точнее, в 509 лет!

Перечисляем... Иван I Данилович Калита, Симеон Иванович Гордый (это ему, своему старшему сыну, Иван Калита отписал Остров), Иван II Иванович Красный, Дмитрий Иванович Донской, Василий I Дмитриевич, Василий II Васильевич Тёмный; Иван III Васильевич; Василий III Иванович; Иван IV Васильевич Грозный, Фёдор I Иванович, на котором завершилась царствовавшая династия Рюриковичей московской ветви, последний из рода Ивана Калиты; Борис Фёдорович Годунов, шурин царя Фёдора Иоанновича.

Здесь сделаем пропуск. Ведь начинается кровавое Смутное время, когда убивают царя Фёдора II Борисовича Годунова, венчают на царство Лжедмитрия I, которого через год тоже убивают, возводят на престол Василия IV Ивановича Шуйского – бояре свергнут его через четыре года и выдадут полякам, он и умрет в польском плену. Затем те же бояре («Семибоярщина») по собственной инициативе признают царем России польского королевича Владислава, что послужит поводом к созданию Первого, а потом и Второго ополчения, которое поздней осенью 1612 года победило поляков.

Поэтому восстановление Острова как загородной царской резиденции начинается с 1613 года. После того, как в феврале на Земском соборе на престол, в свои неполные 17 лет, был избран Михаил Фёдорович Романов – двоюродный племянник покойного царя Фёдора Ивановича. Этим заканчивается исторический период, названный Смутой. Дом Романовых – это потомки великого царя, которые правили в России вплоть до 1917 года и свержения монархии в стране.

Следующим владельцем Острова был Алексей I Михайлович, далее –три его сына, ставшие царями: Фёдор III, Иван V и Пётр I, пожаловавший Остров своему любимцу А.Д. Меншикову. Потом Островом владел наследник престола Пётр Фёдорович, будущий император Пётр III. В 1764 году Екатерина II подарила Островское имение графу Алексею Григорьевичу Орлову. После смерти Орлова-Чесменского имение перешло во владение его дочери Анны.

Считается, что чаще прочих государей в Острове бывали два Рюриковича (великий князь Василий III и царь Иоанн IV Грозный), а также один Романов – царь Алексей I. Но сначала представим первого известного нам владельца Острова: внука Александра Невского – Ивана I Даниловича, Калиту.

«Духовная грамота» Ивана Калиты

Именно при Иване I Даниловиче – Калите, началось экономическое и политическое возвышение Московского княжества (одно из значений слова «калита» – «денежный кошель» – говорит о том, что московский князь умел хорошо считать деньги, был рачительным хозяином на московской земле). Именно при нем в 1325 году митрополит Киевский и всея Руси Пётр, канонизированный Русской церковью как святитель, перевел за год до кончины свою резиденцию из Владимира в Москву, после чего та стала духовным центром Руси. Секрет возвышения (Иван I 15 лет был князем Московским, а последние 9 лет – и Великим князем Владимирским) заключался в исключительно крепких отношениях этого правителя с Золотой Ордой, хан которой Узбек настолько доверял ему, что выдал ярлык на сбор дани в ордынскую казну со всей Руси. Иван Данилович оплатил это доверие самой преданной службой хану, а при любом отказе какого-либо княжества платить дань Орде всегда направлял московские войска в подмогу ордынцам, направлявшимся карать непокорных. Этим он на долгие годы обезопасил Москву от ордынских набегов и укрепил экономику Московского княжества, ведь Орде незачем было разорять главнейшего своего союзника на Руси.

Однако крепкие отношения с Золотой Ордой отнюдь не гарантировали князю спокойствие и безопасность, потому как каждая поездка могла стать для него последней. Вот князья и составляли на пергаменте перед каждой поездкой духовные грамоты, чтобы передать в них свою последнюю волю. Они представляют большую ценность для истории, так как это подлинники документов, которых с тех времен сохранилось не так много.

Среди них – завещание, или «Духовная грамота» великого князя Московского Ивана Калиты (1283-1340): «Во имя отця и сына и святого духа. Се яз грешный худый раб божий Иван пишу душевную грамоту, ида в Орду, ни кимь не нужен целымь своимь умом, в своемь здоровьи. Аже бог что розгадает о моемь животе, даю ряд сыном своим и княгини своей. Приказываю сыном своим отчину свою Москву; а се есмь им роздел учинил...»

Прежде всего, с него начиналось документальное прошлое Москвы и Подмосковья, часть которого занимает и наш современный Ленинский район. Калита правил Москвой с 1325 по 1340 год, и в период этого правления перед отъездом в Орду он составлял два духовных завещания. По мнению большинства исследователей истории Московии, это происходило в 1328 и 1336 годах. О том, что «Духовная грамота» Ивана Калиты написана в 1328 году и напечатана «В собрании государственных грамот и договоров», т. 1, № 22, сообщает нам и «Хрестоматия по истории СССР», составленная В.Лебедевым с группой авторов и изданная в Москве в 1940 году. В своем краеведческом исследовании мы придерживаемся такой же установленной историками даты.

«Чем интересно завещание Ивана Калиты?» – может спросить не искушенный в истории читатель? Заметим, что благодаря лишь этому документу, мы имеем сведения, о принадлежащих Калите владениях доставшиеся ему от отца, и приобретенные им самим в пределах московского княжества. Среди них упомянуты названия 37 сел Московского княжества, среди которых село Остров и деревня Ирининское на реке Москве. Как известно к селам относились населенные пункты, в которых была церковь, к сельцу относились селения, где размещался дом помещика, а деревня состояла лишь из одних крестьянских изб.

Согласно «Духовной грамоте», младшие сыновья Калиты Иван и Андрей должны были во всем подчиняться своему старшему брату Семёну, который оставался единственным командующим военными силами Московского княжества. В целях сохранения и укрепления политического и экономического единства Москва и ближайшие к ней земли в округе 40 км должны были управляться совместно всеми наследниками Калиты, каждый из которых имел свою долю владений – «уездов». Такое сочетание индивидуальных и княжеских владений позволило сохранить и развить государственность Московского княжества.

Все ценности (золотую и серебряную посуду, драгоценности, церковные сосуды, оружие) князь поделил поровну между своими сыновьями, второй супругой и дочерьми. Такой раздел был призван обеспечить имущественные интересы всех сторон, устранив при этом возможные споры, и положить начало созданию великой сокровищницы московских князей. Значительное количество имущества было завещано духовенству.

Земельные владения распределялись неравномерно: большая их часть была отдана старшему сыну, а всем другим досталось примерно одинаковое количество сел и волостей. Что удивительно, такое завещание не послужило началом к междуусобным раздорам, а, наоборот, сплотило членов княжеского дома. Впоследствии следующие Великие князья придерживались принципов Ивана Калиты в отношении разделения наследства.

Многие историки, говоря о значимости княжения Ивана Калиты в целом и создании им «Духовной грамоты» в частности, справедливо отмечают, что в это время заложено фундамент могущества Московии.

«...любимое село Василиево»

В конце XV века во главе Московии стоял великий князь Иван III Васильевич, он же Иван Великий – личность для русской истории более чем значимая. За время своего правления он достигает больших успехов – именно при нем Москва становится столицей объединенной Руси.

Москва Москвой, но особо приглянулось ему и подмосковное село Остров. Чтобы не ездить из Москвы два раза на богомолье в Николо-Угрешский монастырь, великий князь по нескольку дней жил в Острове, для чего здесь был поставлен первый княжеский терем.

«В 1519 году, мае, он выехал из Москвы к Николе на Угрешу, а оттуда в Остров, где жил до Петрова заговенья…» – так историк С.М. Соловьёв цитирует Никоновскую летопись. С тех пор, великокняжеские, а затем и царские выезды в село Остров были регулярными – здесь находились богатые охотничьи угодья, а охота была излюбленным великокняжеским и царским развлечением.

Но спокойные времена, когда можно было развлекаться, длились недолго. В 1521 году на Москву с огромным войском двинулся крымский хан Махмет-Гирей. Войско Василия III у Оки было разбито, и орда двинулась разорять Коломенские и Московские земли.

В 7-м томе историк Н.М. Карамзин пишет: «Сии два царя (крымский царевич Магмет-Гирей и его родной брат, хан Саип-Гирей) соединились под Коломною, опустошая все места, убивая, пленяя людей тысячами, оскверняя святыни храмов, злодействуя, как бывало в старину при Батые и Тохтамыше. Татары сожгли монастырь св. Николая на Угреше и любимое село Василиево, Остров, а в Воробьеве пили мед из великокняжеских погребов, смотря на Москву». В примечании к этому месту дается выписка из Синодальной летописи о нашествии татарских ханов: «... и Коломенские места и Коширские и Боровские и Володимирские воеваша, и монастырь Николы на Угреше и Великого Князя любимое село Остров пожгоша...».

Нападение закончилось мирными переговорами: с одной стороны, ханы убоялись неприступных московских укреплений и русского войска, которое собирал Василий III под Волоколамском; с другой стороны, великий князь московский также не хотел кровопролития.

Иван Грозный не терпел жалоб

Историк Н.И. Костомаров свидетельствует о том, что Иван Васильевич Грозный, женившись в феврале 1547 года на Анастасии Захарьиной, забросил государственные дела и уехал в Остров. «Царь, находясь на отдыхе, не терпел, чтобы его беспокоили жалобами. А псковские люди 3 июля явились жаловаться на своего помещика Турунтая-Пронского, угодники глинских. И явились они к царю в село Остров».

Прервемся для уточнения. Псковские ходоки прибыли в Остров в Петровский пост жаловаться царю на недавно назначенного лично царем наместником Пскова боярина Ивана Ивановича Пронского по прозвищу Турунтай.

Но лучше б они и не обращались! Ибо – читаем в Псковской 3-й летописи: «И князь велике и госоподарь ополелъся на пскович сих бесчествовал, обливался вином горючим, палил бороды и волосы да свечею зажигал и повелел покласти нагых на земли». То есть, 17-летний Иоанн, ставший через 37 лет в предсмертном постриге Ионой, взъярился на псковичей, не стал их и слушать, а затем приступил к бесчинствам. Словом, как говорится, пошли по шерсть, а воротились стрижеными. Добавим, что через 22 года дошла очередь и до Турунтая – боярина Пронского казнили по приказу царя.

Эти факты послужили ряду летописцев – как отечественным, так и зарубежным, заклеймить Ивана Грозного как жестокосердного правителя. Обвиняя, неплохо бы взглянуть на то, как в те годы вели себя правители на Западе... Только за один 1525 год при подавлении крестьянского восстания в Германии казнили около 100 тысяч человек (!). Не меньше масштаб репрессий в средние века – свидетельствуют летописи – был в Нидерландах, Испании и в присоединенной к ней Португалии, а также в «туманном Альбионе». Но… почему-то западные историки не клеймят за это королей Карла V и его сына Филиппа II, Елизавету I, Генриха VIII... А вот российских – «есть за что».

При Грозном, который создал первую русскую крупную регулярную армию, были покорены Казанское и Астраханское ханства, а значит, все Среднее и все Нижнее Поволжье. Присоединены Северный и Центральный Урал, Область Войска Донского и Ногайская орда с ее обширнейшими землями (нынешние территории Краснодарского края, Ставропольского края и др.). Начато присоединение Западной Сибири. По просьбе правителей под опеку России приняты некоторые народы Северного Кавказа... Как следствие, к концу его правления территория Российского государства, увеличившись почти вдвое (с 2,8 млн. кв. км до 5,4), стала больше, чем территория всей остальной тогдашней Европы! И вот этого Грозному никогда не забудут и никогда не простят на Западе. Никогда!

Но Грозный был и глубоко набожным человеком, знавшим наизусть все службы. При нем на Руси было возведено более 40 каменных церквей, украшенных золотыми окладами, основаны 60 монастырей – царь подарил им купола и украшения, пожертвовал денежные вклады.

В заслугу Ивану IV историки ставят возведение Спасо-Преображенской церкви в Острове – вслед за возведением Собора Покрова Пресвятой Богородицы на Рву (Собора Василия Блаженного), входящего сегодня в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Ведь неоднократно приезжая в Остров, первый царь Руси, который молился много раз на дню, должен был иметь там церковь, достойную его величия. И место для ее строительства, по преданию, выбирал он сам. Небольшой по размерам храм, предназначенный только для царской семьи, виден, тем не менее, со всех сторон на расстоянии несколько километров.

Завершая, упомянем, что в 1552 году, отправляясь к войскам, шедшим на Казань, которая и была взята через несколько месяцев, Иоанн IV именно в Острове получил известие, что крымский хан пошел на Тулу, пытаясь взять ее приступом, чтобы сорвать поход русских войск на Казань. И именно в Острове государь принял важные решения, во многом предопределившие судьбу Казанского ханства – тогдашнего врага Российского государства.

При царе Алексее Михайловиче

Прошло целое столетие, и нигде в рукописных документах Остров не упоминается. Лишь в середине XVII века село опять выходит на арену в дворцовых разрядных книгах. Связано это было с приездом сюда царя Алексея Михайловича «тишайшего» (в его царствование не было войн). В первый его приезд (1640) с ним находился боярин Семён Лукьянович Стрешнев.

Царь Алексей Михайлович уделял Острову особое внимание. Уже в первый год своего царствования он приказал отремонтировать в селе свои хоромы, обить двери, коробки красных и волоковых окон в комнатах и сенях сукном ярко-малинового цвета. Царь нередко здесь останавливался. «Ходил государь, – отмечено в дворцовых записях 11 октября 1646 года, – в село Остров и в Острову было освящение церкви. И того дня в селе Остров был у государя стол в хоромах, а у стола были бояре и окольничие, все без мест. У стола стоял кравчий Семен Лукьянович Стрешнев. В столы смотрели стольники: в большой стол князь Алексей I Иванович Буйносов-Ростовский, в кривой стол Александр Данилов Левонтьев. Вино наряжал Петр Васильев Шереметев».

К середине XVII века в царском владении находились земли вокруг села Остров – к ним относились также села Беседы и Ирининское и еще 8 деревень. В 1646 году здесь насчитывалось 142 крестьянских и бобыльских (бобыль – одинокий крестьянин, не имеющий земельного надела) двора и 240 мужских душ. Кроме того, были еще государевы конюшни, дворы церковных людей и садовников.

Из этих сведений (они почерпнуты в Российском государственном архиве древних актов), понятно, какие обязанности несли жители царских владений – возделывали землю, собирали урожай для царских закромов, занимались садоводством, разводили лошадей. А также, как можно уяснить из других записей, возделывали овощи, заготавливали сено, ловили рыбу – благо, Москва-река протекала рядом.

Набожный Алексей Михайлович останавливался здесь, посещал Николо-Угрешский монастырь. «Лета 1657 майя в 9 день, – отмечено в дневальных записях приказа тайных дел, – в субботу на праздник принесения мощей и жево святых отца нашего Николы слушал государь всенощное бдение и божественные литургии в Угрешском монастыре. Того же дня у великого государя у его царского величества был стол в селе Острове, ел великий государь Никон патриарх и власти, и были у стола бояре и окольничие да голова стрелецкой Яков Соловцов. И в тот день до кушанья было ведрено и красно, а до вечера было пасмурно и ветрено, а в ночи был мороз. Того же дня после кушанья перед вечернею ходил государь на островские поля тешиться.

Майя в 10 день слушал государь всенощное бдение и божественные литургии в своем государевом селе Острове в церкви благолепного Преображения Господня. Столовое кушанье было во Острове же; а после столового кушанья великого государя его царского величества поход был в село Покровское-Рубцово... А на государевом дворце и около дворца стоял голова Яков Соловцов своего приказу со стрельцами с 200 человеками». В июле этого же года царь в сопровождении князя Юрия Ромодановского охотился здесь вновь.

В 1668 году Алексей Михайлович принимал в Острове патриархов вселенских, вызванных для окончательного решения по суду над патриархом Никоном.

На рубеже XVII-XVIII веков

В описании, составленном на рубеже XVII-XVIII веков, содержится полная характеристика хозяйственной деятельности дворцовой Островской вотчины. К этому времени в ее селах и деревнях число крестьянских дворов выросло до 247, а мужчин в них – до 772, то есть население увеличилось по меньшей мере в 3 раза.

По описи дворцовых вотчин 1701 года, в Острове «церковь каменная по имя Преображения Господня, да к селу два приселка, а в них две церкви деревянные. В селе государев двор, да конюшенная, 10 дворов церковных причетников, людей в них то ж. У них детей и свойственников 16 человек, 5 мест бобыльских, 4 двора дворовых сторожей, людей в них и детей и братеи 15 человек. К селу ж 5 деревень, а в селе и приселках и в деревнях 134 двора крестьянских, 22 двора вдовых, обоего 156 дворов, людей в них то ж. У них детей и свойственников 428 человек».

Крестьяне пахали на государя 363 десятины пашни, сдавали 91 копну окладного сена, то есть со своих угодий накашивали с государевых лугов 353 копны в год. В этих записях есть любопытное замечание: в 1700 году травы на лугах были «потравлены драгунскими лошадьми». То ли случайно это произошло, по недосмотру, то ли какой полк квартировал в селе или просто прошел через него маршем – об этом история умалчивает, но потрава явно запомнилась жителям.

Крестьяне обязаны были поставлять на московские конюшни 113 возов ржаной соломы и 33 сажени дров, а также «столовые запасы» – 26 баранов и 131 гуся. И даже такие мелочи, как метлы и веники-голики: первые в количестве 108 штук в год, а вторых в 2 раза меньше.

В с. Остров были еще государев двор со своей обслугой, и конюшенный – здесь тоже трудился свой штат работников, дворы церковного причта, садовников, сторожей – надо полагать, что хозяйство разрослось и для охраны царских угодий понадобились особые люди.

О царских садах сказано особо: в селах Остров, Беседы и Ирининское имелись государевы сады размерами соответственно 182х102, 115х60, 50х40 сажен, в которых плодоносили 2086 яблонь, множество вишен, 16 гряд красной и 10 черной смородины. Из этого следует, что фрукты при дворе чрезвычайно любили.

Надо полагать, что не все шло только в личное пользование царской фамилии, кое-чем и приторговывали. К тому же всякого вида налогов крестьяне выплачивали ежегодно по 85,5 рубля. То есть они были на оброке. Об этом имеются достаточно красноречивые сведения. Так, в 1733 году оброк платили: «в селе Беседы с деревнями 436 душ, с них 4 гривенных, 81 рубль 40 копеек...» В селе Острове с деревнями по этому свидетельству 771 человек; с них – 4 гривенных, 155 рублей 40 копеек.

Оброк платили и за рыбную ловлю. «Рыбные ловли ниже Угрешского монастыря, вниз по берегу Москвы реки и в озерах, отдано в оброк в 780 году за 20 рублей год». Эти сведения приводятся в том же Российском государственном архиве древних актов.

От Петра III до Орловых-Чесменских

В середине XVIII века Остров передали в наследство Петру III, после убийства которого в 1762 году ставшая императрицей Екатерина II «пожаловала» село майору лейб-гвардии Преображенского полка графу Алексею Орлову.

Спустя ровно 20 лет граф роскошно справлял здесь свою свадьбу. «Почти вся Москва, – говорится в изданиях того времени, – была свидетельницей торжества, продолжавшегося несколько дней».

...Во второй половине XIX века Остров приобрело духовное ведомство и принадлежало ему вплоть до революции. Но с тех пор, как Анна Орлова-Чесменская продало село, строения постепенно стали приходить в упадок. От некогда обширной усадьбы до нашего времени дошли остатки парка, прилегающего к церкви, и здание части конного двора, выстроенного в формах позднего классицизма.

И только Преображенская церковь вот уже три с лишним столетия стоит нетленным памятником уникального древнерусского зодчества!

Алексей Плотников, краевед

Видновские вести. – 2017. – 14 нояб. – № 79. – С. 10-11.