Чтобы они «потекли» в фермерских хозяйствах, нужна государственная поддержка
Посёлок Марьино теперь не узнать. Всего два года прошло с тех пор, как бывшая территория Ленинского района вошла в состав Новой Москвы, а почти все поля уже застроены. Домик с хозяйственными постройками местного фермера Г.Н. Тихонова совсем потерялся рядом с жилыми высотками, подступающими всё ближе. Но ещё гуляют коровы на небольших островках осенней травы, а стайки мускусных уток, среди которых гордо ходит селезень Фёдор, отливают на солнце тусклыми перламутровыми красками. Тут всё говорит о том, что фермерское хозяйство живёт не благодаря, а вопреки. Это особенно важно сейчас, когда наша экономика находится в поиске резервов производства продовольствия в ответ на санкции европейских и других стран. Кому знать об этом как не российскому фермеру, который на этот раз стал нашим собеседником. И какое имеет значение то, что живет он теперь не в Ленинском районе, а в Москве. Ведь речь идёт о важном для каждого из нас.
– Геннадий Николаевич, помнится, коров было у вас больше. Пришлось сократить поголовье?
– Ещё несколько лет назад было у меня двадцать голов крупного рогатого скота, в том числе двенадцать коров. Кроме того, было четыре лошади, были свиньи, овцы, козы, кролики, утки, куры. Сейчас держу пять коров, несколько голов молодняка, в том числе две нетели, есть козы, кролики, куры и уток десятков семь.
Тут уже ничего не поделаешь – Москва наступает. Приходится сокращать производство. Беспокоит нестабильность, неопределенность. Техника может прийти каждый день. И куда я сразу дену животных? Поэтому стараюсь мало-помалу определять скот в хорошие руки.
– Выходит, вашим коллегам, которые живут подальше от Москвы, повезло больше?
– Не думаю. Дело не только в близости к столице. К сокращению производства фермеров подталкивает множество проблем, их в одиночку одолеть невозможно. Как ни странно, и население, жители близлежащих домов часто не жалуют фермера по соседству. У меня есть знакомая, которая в поселке Подольского района держала двух коров. Паслись животные на огороженном участке, никому не мешали, но люди начали писать в администрацию и требовать, чтобы коров убрали. Хозяйку животных буквально затравили, и она вынуждена была продать коров за бесценок.
Друг и вовсе живёт в деревне в Рузском районе, держит пять коров, свиней, птицу. У него на территории хозяйственного двора такой порядок, что можно в тапочках ходить: коровник и другие помещения побелены, навозом даже не пахнет. И что вы думаете? Мужика запрессовали – одна комиссия за другой: то санитарная, то пожарная, то ещё какая-нибудь. И разве можно в таких условиях спокойно работать?
Беда фермеров в том, что они предоставлены сами себе и вынуждены в одиночку отстаивать свои права на существование. А помощи ждать неоткуда. За двадцать с лишним лет ведения фермерского хозяйства мне ни разу не предложили юридической консультации. Почему бы не собрать фермеров на семинар или прислать специальную литературу? Наверное, можно найти разъяснения в Интернете, но на это нужно время. А мне, например, зачастую и пообедать некогда.
– Сейчас на российских фермеров обратили особое внимание в связи с вводом зарубежных санкций на продовольственные товары. Рассчитывают, что они восполнят отсутствие импортных сельхозпродуктов на нашем рынке.
– Фермеры всегда готовы увеличить производство своей продукции. Но одного желания мало. Вспоминаю, как горячо взялись за дело первые фермеры в нашей стране. Это было в начале девяностых годов. Людям начали давать землю, развивалось предпринимательство. Появилась возможность обзавестись своим хозяйством и работать без оглядки на начальство. Было заманчиво и доступно, было много разговору и газетных публикаций о развитии фермерства в стране, о помощи, которая будет предоставлена фермерам. Желание было настолько велико, что не остановила ни спокойная привычная работа, ни стабильная зарплата. Я тогда преподавал на одной из кафедр Ветеринарной академии, где в своё время закончил аспирантуру и защитил кандидатскую диссертацию. Хотелось большого настоящего дела, и я решился: в посёлке Марьино получил тридцать пять соток земли, завёл живность. Вместе с хозяйственными постройками начал возводить дом.
И название своему хозяйству дал знаковое: «Росфер», что означает «Российский фермер».
В Ленинском районе в то время было создано более десяти фермерских хозяйств. Многих коллег я знал лично, ездили друг к другу, советовались. Часто мы наведывались в районное управление сельского хозяйства и всегда находили поддержку у начальника управления Виктора Васильевича Студёнова. Агроном по образованию, он сам работал многие годы в сельском хозяйстве и знает крестьянские заботы не понаслышке.
Но каждый фермер понимал, что рассчитывать надо прежде всего на самого себя. Личное хозяйство – это работа изо дня в день, в которой нет ни выходных, ни праздников. Болеешь ты, не болеешь, а надо идти и кормить скот. Потом доить, чистить стойла, выгонять животных на прогулку. Через короткое время снова кормление, дойка – и так каждый день. А ещё надо продать полученную продукцию – молоко, мясо, яйца, чтобы потом рассчитаться за электроэнергию, бензин. И всё это приходится делать самому.
Так вскоре фермеры поняли, за какое непростое дело взялись. Все разговоры о развитии фермерства, о помощи хозяевам на земле оказались пустым звуком. Многочисленные трудности, с которыми столкнулись фермеры, – отсутствие доступных кредитов на покупку скота, техники, дорогие энергоресурсы, отсутствие возможности сбыта продукции – нельзя преодолеть в одиночку, без централизованной помощи. Почти все фермерские хозяйства в Ленинском районе распались. Такая же картина наблюдалась за последние годы по всей России.
Мне удалось устоять. Может, помог опыт работы с животными и навыки, знания ветврача, может, проявил больше терпения и настойчивости. Но хозяйство держу даже сейчас, когда территория состоит в черте столицы. Знаю, что моя продукция не станет лишней на рынке – наоборот, её ждут покупатели.
– Геннадий Николаевич, что, на ваш взгляд, нужно сделать в первую очередь, чтобы такой продукции в фермерских хозяйствах стало больше?
– Для меня за все годы фермерской работы самой большой проблемой была и остается реализация продукции. Взять молоко. О высокой пищевой ценности этого продукта знают все. Но реализовать его надо быстро. Когда был помоложе, сразу после дойки разливал молоко в трехлитровые банки и развозил по близлежащим деревням и поселкам. Когда расходились все банки, считал день удачным. Но у фермера времени в обрез, надо возвращаться быстрее домой, где дел невпроворот. Часто привозил обратно часть банок с молоком, из которого можно делать творог. Значит, надо выкраивать время на изготовление творога. Так и мучаются все фермеры, стараясь успеть сделать всё.
А почему бы нашим местным властям не позаботиться о создании кооперативов по сбору и реализации молока. Каждый фермер с радостью бы согласился. Сдал молоко по договорной цене и занимайся своими делами. Уверен: такую помощь оценили бы все фермеры. Многие из них смогли бы увеличить поголовье скота и производство продукции. А пока проблема реализации молока является настоящим тормозом в развитии фермерства. Знаю хозяйства, где молоком поят быков, свиней, потому что не могут продать. Разве это по-хозяйски?
Со сдачей мяса такая же беда. А ведь ещё десять-пятнадцать лет назад с этим не было вопросов. В Подмосковье работали несколько мясокомбинатов, в том числе Нарофоминский, Истринский. Бывало, загружаю корову в машину и везу. Знаю: возьмут любую – упитанную или тощую, молодую или старую. Конечно, по соответствующим расценкам. Ещё животное не поступило на конвейер, а мне уже выплачивали деньги. В дело шло всё: мясо, кости, шкуры, внутренности. И фермеру было удобно, и предприятию выгодно. Таким образом продавал и коров, и откормленных бычков.
Всё изменилось лет десять назад. Многие мясокомбинаты закрылись, теперь не знаешь, куда сдать корову. Чтобы отправить в торговлю, надо найти забойщика, получить ветсвидетельство. Кроме того, многие магазины предпочитают принимать мясо без костей да ещё в брикетах. Выходит, фермеру от ворот поворот. Но и это ещё не всё. Даже если удается продать тушу, шкуру девать некуда. Раньше работали заготконторы, которые принимали шкуры на выделку. Сейчас шкуры домашних животных никто не собирает и у фермеров они валяются где-нибудь за дворами да гниют. А ведь какое ценное сырьё!
Голову, ноги забитого животного тоже не знаешь, куда деть. Люди привыкли покупать готовые продукты и обработанные полуфабрикаты. Им не нужно сырьё, с которым придётся «возиться», чтобы приготовить самим. Иногда знакомым или соседям после забоя животных предлагаешь голову задаром. Они спрашивают: «А что с ней делать?» Люди не представляют, как можно самим сварить холодец. Когда я говорю, что можно сделать отличный салтисон, они даже не слышали о таком продукте, который стал кулинарным шедевром. Ну, заодно даю им рецепт приготовления салтисона. Всё очень просто: разрубить подготовленную и обработанную голову, варить в небольшом количестве воды со специями часов шесть-восемь. Потом воду слить, выбрать из мяса кости и уложить его под пресс на сутки. Хранить в холодильнике. Закуска получается такая, что, как говорят, язык проглотишь.
С кормами тоже беда. Если раньше была возможность косить траву и заготавливать сено, то теперь все территории огорожены, к лесам, оврагам не подойдешь. Сено приходится покупать. Не могут обходиться животные без концентратов, качество которых заметно снижается. Иногда кажется, что кормовые гранулы изготовлены из пыли. Зато стоимость кормов растёт постоянно, значит, фермеру надо повышать цену на продукцию, чтобы «не вылететь в трубу». Покупатели, конечно, таких мер не одобряют, да и росту производства продукции они не способствуют. Это я говорю к тому, чтобы все поняли, как много мы теряем от плохой организации фермерских хозяйств. Все продукты сельхозпроизводства были бы на нашем отечественном рынке, если организовать дело с умом. На прилавках будут натуральные молоко, мясо, яйца. А продукция переработки – шерсть, кость, шкуры – станут ценным сырьём для легкой промышленности.
Было время, когда на моём подворье находилось двенадцать коров. Летом, во время пастьбы, их продуктивность становится самой высокой. С учетом сухостойных коров, которые не доятся, я получал ежедневно до 300 литров молока. Для каждого хозяина большая продукция становится большой радостью. А я не знал ни дня ни ночи, стараясь сбыть молоко вовремя, чтобы продукция не пропала: колесил с бидонами и банками по деревням, предлагал чуть ли не каждому встречному. Кому понравится такая жизнь? Чиновникам что – они этих мытарств не знают. Если бы организовали сбор молока по личным хозяйствам и подворьям, фермеры по-настоящему занимались бы производством продукции. В те годы у меня было горячее желание довести поголовье крупного рогатого скота до пятидесяти. И получилось бы – нанял бы помощников, организовал их работу. Но чиновничье безразличие и равнодушие к фермерским проблемам остудили моё желание.
Каждый такой факт убеждает: рассчитывать можно только на самого себя. Подбором стада тоже занимаюсь самостоятельно. Ведь племенную и селекционную работу в нашей стране тоже угробили. Попробуй купить породистую корову или телочку в каком-нибудь хозяйстве – не купишь. А у меня практически каждое животное высоких кровей, то есть чистопородное.
– Когда о высокой племенной ценности поголовья говорят в специализированных хозяйствах, это понятно. Фермерам-то для чего необходим чистопородный скот?
– Не скажите. Взять двух коров – беспородную и чистокровную. В одинаковых условиях содержания и при равном кормлении первая корова будет давать 15-17 литров молока, а вторая – 30-35, а то и больше. Как говорится, почувствуйте разницу. Без дополнительных затрат чистокровные животные имеют продуктивность намного выше, чем у низкопородного скота. А вот теперь и судите, заинтересован фермер иметь высокопородный племенной скот или нет. В том и состоит значение племенной работы, что направленный, научный отбор животных помогает выявить и закрепить лучшие качества и признаки породы.
Ещё совсем недавно в Подмосковье, как и во всей стране, племенные заводы обеспечивали качественным молодняком товарные и фермерские хозяйства. Да взять ту же «Коммунарку» – она в особом представлении не нуждается. Годами, десятилетиями в совхозе велась племенная, селекционная работа. Собственное поголовье сплошь состояло из животных класса «Элита» и «Элита-рекорд», а купить здесь молодняк другие хозяйства считали за большую удачу. Теперь «Коммунарки» нет, как нет и многих других племзаводов, теперь сельхозпредприятия и агрохолдинги вынуждены покупать племенной скот за границей. Да ещё и гордятся этим. Недавно слышал: в Воронежской области закупили триста голов шведского скота. Дескать, теперь молоко рекой польётся. Радоваться ещё рано. Как будет организовано содержание и кормление коров, привыкнут ли они к природным и местным условиям, окупятся ли большие затраты на приобретение элитных «иностранок» – это вопрос.
Как специалист по животноводству я считаю, что лучше ремонтного молодняка отечественного производства ничего быть не может. Потому проблему воспроизводства поголовья решаю самостоятельно. Езжу на станцию искусственного осеменения и выбираю материал от лучших быков-производителей. Учитываю особенности родословной животного, показатели продуктивности матерей, содержания в молоке жира, белка. Делаю это не ради спортивного интереса. Небольшое поголовье моего фермерского хозяйства состоит из высококровных племенных коров джерсейской и красно-пёстрой голштинской пород. Лучшие породные качества, надеюсь, проявятся и в молодняке: подрастают две чистопородные телочки и две нетели. Таких животных не стыдно и продать. Фермеры, которые купили у меня молодняк, звонят и благодарят: эти животные стали высокопродуктивными коровами с суточным надоем по сорок с лишним литров.
– Геннадий Николаевич, выходит, как бы ни было трудно, а душа за будущее фермерства у вас болит…
– Так как ей не болеть. Я ж русский человек, и хочу видеть свою страну благополучной, а людей успешными и сытыми. Ну не пристало нам, имея столько земель, зависеть от продовольственных поставок из-за границы. Так и хочется сказать нашему государству: только помогите, а уж фермеры в долгу не останутся. Русский мужик – работящий, терпеливый, настойчивый. Никогда не поверю, что на селе живут пьяницы и лодыри, как иногда стараются представить. Или мы хуже работаем, чем иностранные фермеры, готовые завалить нас сельхозпродуктами? Просто нашим чиновникам надо кардинально пересмотреть своё отношение к возможностям фермерских хозяйств, предоставить им условия для современного производства: открыть льготные кредиты, помочь с реализацией продукции и приобретением техники, наладить переработку, сделать доступными энергоресурсы. Такие меры окупятся с лихвой и должны стать приоритетными в экономике страны, если учесть, как много фермеров разорились, не дождавшись такой помощи.
– Ну, а какая судьба ждёт ваше хозяйство? Городские новостройки подступают к участку всё ближе.
– Иллюзий никаких не строю – город есть город. Наступит время, и хозяйство придётся свернуть. Думаю, без работы не останусь. Не забыл ещё свою науку, а кроме всего прочего я – практикующий специалист, ветврач по образованию, освоил технику искусственного осеменения животных. Уже сейчас есть предложение от сельскохозяйственной фирмы на партнерских соглашениях. Подумаю. Но пока есть возможность держать хозяйство, буду работать.
Недавно возле дома поставил палатку с вывеской «Домашняя продукция. Молоко». Рядом бойкая шоссейная дорога. Люди заходят, просят продать. Число покупателей растет, многие из них становятся постоянными. А есть такие, которые приезжают ко мне за молоком уже 15-20 лет. И не откуда-нибудь, а из Выхина, Строгина. Постоянные мои покупатели живут в близлежащих поселках и деревнях: Тупиково, Десна, Маяк, а также в районе метро «Юго-Западная», «Ново-Переделкино». Это ведь о чем-то говорит? Люди стали распознавать натуральный продукт и ценить его.
С наступлением холодов пойдёт спрос на мясо. Раньше в это время забивал бычков весом до 600 килограммов. Теперь буду продавать птицу. К Новому году пойдут заказы на уток. Не привык к высокому слогу, но когда чувствую себя нужным человеком, становится приятно и сделать хочется больше.
Видновские вести. – 2014. – № 81. – 11 ноября. – С. 4-5
Автор: Евгения СОРОКИНА